Путанабус. Лишние Земли лишних - Страница 12

– Вы лоер? – усмешка мисс Майлз была очень ехидной.

– Нет, мисс, не имею такого статуса. Но право учил в университете хорошо.

– К чему вы ведете?

– К тому, старая стерва, что мои несовершеннолетние девочки не спали уже больше суток и последний раз ели больше восьми часов назад. А именно ты, как руководитель всего этого бардака, оторвала их от дома, от родных и близких, от работы, от сбережений, обрекла на страдания голодом и пыткой лишения сна. И после этого стоишь тут довольная, сытая, выспавшаяся, не испытывающая жажды и измываешься над детьми. Я смотрю, вы тут плотно забыли основные ценности не только демократии и гуманизма, но и паблик рилейшнз. Общественностью это может быть расценено, как пытки детей лицом, злоупотребляющим своей властью и имеющим садистские наклонности.

– Ты, кондом штопаный, – взревела Майлз: видать, где-то я ее все же зацепил за живое, – ты здесь никто. И не тебе мне указывать, что мне с вами делать. На это у меня есть утвержденная инструкция, и я действую точно по ней.

– И в ней конечно же прописано, как похищать людей и применять к ним пытки? – это я произнес с издевательской ухмылкой. – Что-то сомневаюсь. Кстати, я могу увидеть эту инструкцию?

– Нет. Она для служебного пользования.

– Я так и думал, – еще шире усмехаясь ей в лицо. – Я могу видеть прокурора?

– Нет. Такового здесь нет. – Мисс Майлз вернула мне усмешку.

– Я могу увидеть судью?

– Нет. На Базе такого не предусмотрено.

– Я могу увидеть атторнея?

– Нет. Такого тоже не предусмотрено.

– Я могу увидеть коронера?

– Нет. Такого здесь тоже не предусмотрено.

– Я могу увидеть местного шерифа?

– Нет. Такового здесь не предусмотрено.

– А кто здесь предусмотрен?

– Я. – Майлз как будто привстала на пьедестал.

– Вот как… – констатировал я. – Значит, никакой демократии, никакого правового и гражданского общества у вас тут нет, а в наличии только голимый тоталитаризм и вождизм мисс Майлз. В таком случае именно вы и ответственны за все. Я могу связаться с вашим прямым начальством, фюрерин Майлз?

– Нет, – ответила она твердо. – Советую вам всем оформить статус переселенца и не устраивать тут Жакерию.

Вот это стерва! Надо отдать ей должное – умеет держать удар. Я просто в восхищении.

– А то что? – продолжил свой нажим. – Вы нам уже угрожаете? Чем? Необоснованными репрессиями? Вы нас расстреляете? Или будете публично вешать? Я этому уже не удивлюсь, ведь пытки к нам вы уже применили.

– Не валяйте дурака, мистер законник, – вновь высокомерно заявила Майлз, как бы отмахиваясь от меня, – оформляйте статус переселенца. В этом случае каждый из вас получит пособие от Ордена в размере одной тысячи экю и сможет свободно реализовать все свои планы по поводу еды, ночлега и прочих потребностей. Другого все равно вам никто не предложит.

После этой тирады она победоносно окинула нас презрительным взглядом и вышла в стеклянную дверь.

За ней, не глядя на нас, молча, ушла Беляева, которая после синхронного перевода стояла за Майлз тенью.

Ну что ж, один-ноль.

В пользу Майлз.

Но, как пел Высоцкий, «еще не вечер».

Оксана, оставшаяся одна на посту разбираться с нами, только развела руками, показывая нам, что она тут вообще ни при чем и ничего другого для нас сделать, увы, не может.

– О’кей, – сказал я, не обращаясь непосредственно ни к кому, – значит, мы все же заложники, а вы, – я указал пальцем на Оксану, – вооруженные террористы. Так вышло, и прошу не судить строго нас за последствия. Никакого бизнеса, это уже личное.

Новая Земля. Территория Ордена, База по приему

переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 10:05

Включенный мотор на холостом ходу раскручивал кондиционер, который не сразу охладил успевший нагреться автобус, и некоторое время в нем было еще душно.

Встав в проходе, я привлек к себе внимание «пионерок» и заявил:

– Дамы…

Девчонки засмеялись. Уже хорошо. Похоже, у них уже сформировалась стойкая нейролингвистическая реакция на это слово.

– Вокруг происходит что-то непонятное, но мы «эту сову разъясним» обязательно. Должны разъяснить. Пока же нам следует держаться вместе, ибо по отдельности они нас всех дожмут и все сделают, как хотят. Первое, что необходимо, – это на всякий случай уточнить список нашего «пионерского отряда».

Тут девчата снова засмеялись. Отлично. Лучше пусть смеются, чем плачут.

– Список как нас самих, – продолжил я, – так и наших претензий к этой Базе. Я лично не верю, что нет пути назад. Не бывает такого. Но даже если это и так, то стрясти с них компенсацию за оставленное нами имущество и прочий моральный вред просто необходимо. Иначе нас уважать тут никто не будет. Давайте по одной ко мне. Я уточню ваши специальности, где учитесь, брошенное имущество и тэ дэ и тэ пэ. Первая будет… Ты, – ткнул я пальцем в красивую девушку экзотической таежной внешности народов Севера.

– Комлева Дюлекан, – тут же представилась она. – Можно просто Дюля, – и вышла в проход.

Пока она до меня шла, я вынул из борсетки маленький блокнот и гелевую ручку.

Дальнейшее собеседование вел полушепотом, чтобы другие «пионерки» не услышали, так как некоторые вопросы, которые я задавал, были не совсем уместны для общения вслух. Но весьма и весьма необходимы: по крайней мере, для меня. Мне нужна была информация и определенность: с кем я оказался в этом непонятном месте и что мне от них ожидать.

Дюле было 19 лет, почти 20. Родом она была из Хабаровского края. По национальности эвенка. Она особо подчеркнула, что не эвенкийка, в эвенка.